Мартирос Сарьян Три возраста
«Ищите меня в том, что я пишу»
Антуан де Сент-Экзюпери.
Каждая историческая эпоха имеет свой характер, а каждое произведение искусства — порождение своей эпохи и выражение этого характера. Каким случайным мог бы показаться ход истории искусств, если бы не был своеобразным отражением исторических веяний. Искусство ХХ века пленило нас разнообразием стилей и творческих. Среди этого разнообразия можно было встретить как эксперименты, изжившие уже в себя ХХ веке, так и художественные явления, во многом определившие ход истории искусств уже в нынешнем веке: неоромантизм, неомодернизм, символизм, сюрреализм, неоклассицизм и другие.
Большинство направлений в современном искусстве объединены высокой идеей — идеей не новой: «всегда актуальной — идеей служения человеку, а через него — народу своему, своей нации»: «Искусство — не внешнее украшение, не излишество, оно не рождается от избытка счастья радости нации или личности, ну является памятником внутреннего настроения и их миросозерцания: будь то радостью или крайним несчастьем — все равно» [1].Прекрасным выражением национального самосознания в современном искусстве ХХ века и, в частности, в современном армянском искусстве, стало творчество двух замечательных личностей — отца и сына Сарьянов.
Мартирос и Газарос Сарьяны
Каждый из них выбрал свой путь: Мартирос Сарьян стал художником, обретшим мировую известность, Газарос Сарьян — талантливым композитором, видным музыкальным и общественным деятелем, выдающимся педагогом. На долю каждого из них выпала непростая судьба, беззаветное служение делу заставляло не обращать внимания на трудности и идти вперед, совершенствуя свое мастерство.
Мартирос Сергеевич Сарьян — основоположник армянской советской живописи, он прошел огромный творческий путь, который озаряла безграничная любовь к Армении. «Армянскую историю, многовековую армянскую поэзию он не просто знал, а на протяжении десятилетий любовно и неустанно изучал, как зрелый, разносторонний ученый-востоковед: для него эта история и эта поэзия, наряду с жизненным укладом армян, были изначальной, самой близкой чувству и воображению духовной средой, так сказать, первым кругом земного бытия»
Стиль Сарьяна представляет собой сложный сплав традиционно армянских, русских и французских стилистических концепций. В его формировании большую роль сыграла первую в очередь русская школа живописи, так как Сарьян учился у русских художников Валентина Серова и Константина Коровина.
В стиле Сарьяна также ощущается несомненное влияние представителей французской современной школы, особенно Матисса и Гогена. Тем не менее, впитав в себя и пропустив сквозь призму своего мироощущения основные достижения классической и современной живописи, Сарьян создал неповторимый художественный стиль, свой особый почерк, особый мир.
Творческое наследие Сарьяна-отца впечатляет своим разнообразием. Он автор около 3000 полотен: пейзажей, портретов, натюрмортов. Основной темой его картин, особенно в зрелом периоде, стала Армения. Мечтательность сказочность раннего периода уступили свое место «поэтической конкретности»: Армения предстала перед зрителем как расстилающийся ландшафт — вдалеке гряда гор, ниже — цветущие долины, поля, залитые солнечным светом, на переднем плане какая-либо фигура: крестьянин, или группа людей, камней, деревьев. Таковы «Горы. Армения» (1923), «Арагац летом» (1922), «Армения» (1923), пронизанные не только особым настроением, «духом национальным» но и выходящие в сферу наднационального, обобщающего идею величия и красоты природы вообще.
Центральное место в творчестве Сарьяна занимает цикл картин «Моя родина» (1930-1960-е), в котором талант художника раскрылся с особой глубиной. Основой цикла явились пейзажи и пейзажно-жанровые картины. Здесь Сарьян выразил себя прежде всего как эпический художник. Посредством этих полотен он словно рассказал большую повесть жизни и о судьбе, о смысле бытия своего народа: истории о природе, быте, прошлом, настоящем будущем и, самое главное, о любви к своей Армении. Картины «Арарат из Двина» (1952), «Колхоз села Кариндж» (1952), «Араратская долина из Двина» (1952) насквозь пронизаны солнечным светом и воздухом. Стройность и отсутствие тяжеловесности композиции органично сочетались здесь с философской глубиной и пространственной протяженностью. Почерк художника обрел особую филигранность в двух картинах «Армения» (обе — 1934), «Арарат» (1934), а также эпичность в полотнах «Арарат и Рипсиме» (1945), «Обрыв на склоне Арагаца» (1958).
Все творчество Сарьяна явилось гимном любви к родной земле, отразило его художественное кредо: «радость создавать». Его солнечное искусство стало одной их ярчайших страниц истории Армении и мира.
Имя Газароса Сарьяна — замечательного композитора и педагога, видного общественного деятеля, преданного своей стране, неразрывно связана с историей и культурой Армении. Будучи сыном великого художника современности, в своем творчестве Сарьян-сын продолжил традиции семьи, поиски новых путей самовыражения в сфере музыки, в композиции, позже — в области и педагогики культурно-общественной деятельности.
Формирование многогранной личности Газароса происходило под влиянием многих обстоятельств — как жизненных, так и исторически предопределенных. Существовало и еще третье, может быть, самое важное обстоятельство: принадлежность к роду Агаянов и Сарьянов. Внук знаменитого писателя, просветителя, педагога и общественного деятеля Газароса Агаяна по материнской линии, с одной стороны, и сын всемирно известного художника — с другой, Газарос вобрал в себя все лучшие черты характера своих родных, в том числе своеобразную одаренность в области искусства, а в сфере музыки и живописи — в особенности.
Творческое наследие Газароса Сарьяна насквозь пропитано национальным духом. Его произведения немногочисленны, каждая вещь — жемчужина музыкального творчества. В его сочинениях чувствуется связь времен, взаимопроникновение национального и современного. Неоспоримо влияние новейших тенденций в музыке XX века.
Стиль композитора Сарьяна можно охарактеризовать как неоклассический. Являясь учеником Шостаковича, он вобрал в себя его лучшие черты, при этом удивительным образом сумел не оторваться от национальных традиций, но использовать современный музыкальный язык, чтобы создавать свою неповторимую музыкальную атмосферу, свой музыкальный мир, свой круг образов. Музыку Сарьяна отличает безупречность формы и содержания, тонкий вкус, интеллектуальность, способность донести до слушателя те мысли и переживания, которые волнуют самого композитора.
Влияние Шостаковича на становление творческой личности Сарьяна очевидно. От него Газарос унаследовал тягу к симфоническому и камерному жанрам, интеллектуальность, неоклассичность, особый тип изложения музыкальной мысли (токкатный), барочность формы, тонкое чувство лиризма.
Кроме Шостаковича, на композитора Саряна огромное духовное влияние оказал его отец — великий Мартирос. Взаимоотношения отца и сына можно назвать примером сотрудничества двух творческих личностей. У родителя Газарос научился беззаветной преданности любимому делу — творчеству, самоотдаче, самокритичности, строгой требовательности к себе в том, что касается сочинительства. Влияние Сарьяна-отца на творчество Сарьяна-сына особенно заметно в области оркестровой звуковой палитры.
От него у композитора удивительное ощущение красочной звукоизобразительности, колористичности, художественной декоративности в музыке, тонкой стилизации образов, скульптурности музыкальной композиции.
Отец и сын Сарьяны — как две вершины библейской горы Арарат. Один — побольше — художник цвета, другой, чуть меньше — художник звука. Отец создавал свою Армению — яркую красочную, манящую всеми оттенками солнечной палитры, ну а сын свою — словно воплотив музыке в то, что стремился выразить Мартирос-художник в цвете. Образно выражаясь, Газарос писал звуковыми красками.
Центральное место в его творчестве занимала симфоническая музыка, именно в ней стало особенно заметно влияние искусства Сарьяна-отца.
В этом направлении он прошел большой путь развития. Первым симфоническим произведением, подчеркивающим общность художественной концепции отца и сына Сарьянов, явились «Симфонические картинки» (1956), где с юмором композитор создает небольшие музыкальные зарисовки, словно воплощающие в звуках яркие образы полотен Мартироса Сарьяна. Уже само название произведения заимствовано из живописи и уводит слушателя в мир образных переживаний, связанных с природой и бытом родной Армении. Кажущаяся простота музыкальных образов граничит здесь с афористичностью. Пять зарисовок постепенно раскрывают необычайно радостный солнечный мир, увиденный глазами Газароса Сарьяна: «Вступление», «Рассвет», «Застольная», «Шуточная» и «Финал» создают стройную композицию, в основе которой лежит единый творческий замысел. Простота этого произведения отнюдь не является простоватостью: она обусловлена сознательным отказом от всякого рода оркестровых «нагромождений». Лиричность и красочность оркестровки «Картинок» уже выдают в Сарьяне замечательного мастера оркестровой палитры, способного создавать неповторимые музыкальные образы.
Следующим произведением, тесно связанным с творчеством Мартироса Сарьяна, стало симфоническое панно «Армения» по мотивам полотен художника. Поводом для его создания послужил фильм Ильи Эренбурга о жизни и творчестве Сарьяна-старшего, музыку к фильму сочинил Газарос. Это четырехчастное произведение выражает стиль композитора: четкость формы, филигранность оркестровки, завершенность музыкального замысла, эпичность выгодно отличают его от предыдущих произведений. Здесь уже чувствуется зрелость Сарьяна. «Панно» состоит из четырех картин: «Гарни», «Ереван Старый», «Араратская долина» и «Солнечный пейзаж». Первая и последняя части играют роль вступления и финала. Каждая часть вводит слушателя в свой особый мир, где царствует дух полотен Мартироса Сарьяна, дух самой Армении. Эпичность «Гарни» и «Араратской долины» соседствует с нарочитой стилизованностью «Старого Еревана» и радужной атмосферой «Солнечного пейзажа». Колористичность оркестра Газароса здесь соперничает с колористичностью палитры его отца. Чувство меры и большое оркестровое мастерство помогли композитору создать настоящий шедевр.
Центральное место в творчестве Газароса, бесспорно, принадлежит «Симфонии» 1980 года. Она предстала как монолог композитора о своем времени. Здесь, как в двух предыдущих произведениях, хоть и опосредованно, но все же прослеживается связь между изобразительным искусством и музыкой. Этим связующим звеном явилась главная тема симфонии, которую сам композитор называл «темой маски» [3]. Этот образ навеян искусством Сарьяна-отца, в чьем творчестве появлялся неоднократно.
Во время своих путешествий (Турция, Персия, Египет, 1910-1911) художник интересовался памятниками древнего искусства, изучал образцы персидской миниатюры и культуру Древнего Египта: в частности, его внимание привлекли египетские маски, волновавшие его воображение и вошедшие в круг образов его картин («Портрет Егише Чаренца» 1923 г., «Моя семья» 1929г.). Образы египетских масок в искусстве Мартироса Сарьяна наделяются символическим смыслом, олицетворяя собой связь времен, прошлого с настоящим. Ту же символическую нагрузку несет в себе музыкальный «образ маски» в симфонии Газароса Сарьяна. Симфония одночастная. Эта одночастность объясняется монологичностью музыкального повествования. Симфония очень содержательна своей мудрой философичностью, включающей в себя все мироощущение композитора. Основная тема отличается экспрессивностью, сдержанным драматизмом. Оркестровая партитура мастерски выражает то состояние звукосозерцания, которое хотел передать композитор.
Симфония 1980 года — новаторское произведение. Ее новаторство не только в использовании самых современных средств музыкальной выразительности: полиритмии, алеаторической многопластовости музыкального материала, но и в новом осмыслении национальной традиции с позиции человека современного, живущего настоящим и в настоящем времени. Неоклассичность симфонии подчеркивается особым конструктивным подходом к музыкально-интонационной сфере.
Симфония по структуре напоминает драму: завязка, конфликт, развязка. И эта драма скорее трагична. Трагична тем, что являет собой взгляд в бесконечность. Взгляд ясный, мужественный и вместе с тем немного уставший, безнадежный, мудрый.
Следующим сочинением Газароса, связанным с творчеством Мартироса Сергеевича, стал струнный квартет № 2 (1986), написанный по случаю открытия выставки картин живописца в Дармштадте. Он был исполнен квартетом имени Комитаса. Это двухчастное произведение вобрало в себя лучшие черты самобытного стиля композитора. Концентрация музыкальной мысли достигла здесь своего высшего предела. Первая часть квартета носит созерцательный характер и являет собой образец классической и формы глубокого философского содержания. Вторая часть более ритмична и скорее игрива. В квартете явно прослеживаются связи с национальной музыкальной традицией: в частности, во второй части звучат интонации народной армянской песни «Туй-туй». Сарьян-младший словно выявил с помощью музыки две важнейшие жанровые линии творчества отца: в первой части обобщенно проведя аналогии с эпической пейзажностью, а во второй части — жанрово-бытовой сферой художественных образов полотен художника.
Прослеживая художественно-стилистические связи между творчеством Мартироса и Газароса Сарьянов, нужно отметить, что их выявление ни в коей мере не должно означать, что творчество одного из них целиком зависит от мировоззрения другого. Связи эти сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Творчество Мартироса и Газароса Сарьянов носит отпечаток своей эпохи. Эпохи, целиком сотканной из противоречий. Эти внутренние и внешние противоречия, искания, взлеты и падения оставили свой отпечаток в творчестве обоих мастеров. Преодолевая их, творцы нашли призвание в искусстве. С трепетным интересом они изучали новое и постигали прошлое. К проблеме национального оба Сарьяна относились с особым чувством. В их творчестве национальное не стало «слепым преклонением перед традициями прошлого», но стало «внутренним убеждением» художников, их глубинным мышлением, а не внешней объективностью, которой они должны следовать.
Творчество Мартироса и Газароса Сарьянов как нельзя точнее характеризуют слова художника В. Гайфеджяна: «Сила искусства не в мелочной повествовательности, а в его художественной правде» . Именно к этой художественной правде стремились в своих произведениях отец и сын.
